Подготовка к ЦТ по всем предметам

Уровень образования в России и Беларуси будет снижаться

Неделю назад у меня состоялся типовой разговор с одним педагогом, содержание которого сводилось к тому, что «всё пропало, образование погибло и т.п.». Должен признаться, я и сам достаточно долго придерживался такой точки зрения. Для того, чтобы осознать её ошибочность, мне потребовался не один год. Своё видение я выразил в нескольких достаточно объёмных статьях, в которых попытался проанализировать сущность современного кризиса образования. Попробую объяснить это ещё раз, кратко обобщив то, что было написано ранее.

Если кто-нибудь скажет вам, что образование у нас стало плохое, ухудшилось, погибло, пропало и т. п. – спросите его, почему он так считает. Ведь чтобы решить, является ли нечто хорошим или плохим, надо обязательно иметь некий критерий оценки. В ответ Вы с вероятность в 99% услышите следующее: «вот когда я учился, мы знали …, умели … и вообще …». Такой ответ показывает, что ваш собеседник занимает так называемую эгоцентрическую позицию. Проще говоря, использует в качестве критерия оценки окружающего мира самого себя (свои представления, убеждения, идеалы, опыт): если сегодня студент знает меньше, чем знал он – значит, образование стало хуже. А если моя жена готовит суп не так, как моя мама – значит, это плохая жена. Несмотря на то, что неадекватность подобного подхода к оценке качества образования (и не только образования) вполне очевидна, такая позиция достаточно широко распространена.

Чтобы адекватно судить о качестве образования, в первую очередь следует отказаться от эгоцентрической позиции. Нужно осознать, что образование – это одна из подсистем (вместе с медициной, промышленностью, транспортом и т.п.), обеспечивающих функционирование общества. Система образования создана не для развлечения и не для удовлетворения чьих-либо индивидуальных амбиций. Её задача вполне утилитарна – готовить людей к профессиональной деятельности в обществе. Ещё раз повторю, что задачей системы образования не является развитие продвинутой личности или формирование энциклопедического кругозора. Задача системы образования, как общественного института, утилитарна – подготовить человека к эффективному выполнению трудовой деятельности, востребованной обществом. Все прочие знания, коим несть числа, человек может (если есть интерес, желание, возможности) получать в своё свободное время и за свой собственный счёт.

Это означает, что государственная система образования должна давать человеку ровно столько знаний и умений, сколько ему нужно для успешного выполнения трудовой деятельности на благо общества. Если система образования даёт именно такой объём знаний и умений, её работу следует признать хорошей. Во всех иных случаях её следует признать плохой. Хочу особо подчеркнуть, что если система образования дает больше знаний, чем нужно – её также следует признать плохой и некачественной. Образование стоит денег и финансируется из бюджета, т.е. каждый житель страны оплачивает получение знаний студентами и школьниками. Если студента учат за общественные деньги тому, что он никогда не будет использовать в трудовой деятельности– это просто выбрасывание денег на ветер.

Можно провести аналогию с организмом, в котором также существует много подсистем, согласованная работа которых обеспечивает жизнь и здоровье. Если взять сердечно-сосудистую систему, то её задачей не является создание максимально возможного давления крови или перекачка максимального количества крови в единицу времени. Она должна качать крови ровно столько, сколько нужно органам и тканям в данный момент времени. Если организм лежит на диване – крови нужно меньше, если бежит марафон – крови нужно качать больше. А если сердце человека, лежащего на диване, начнёт качать кровь так, как будто человек бежит марафон, то спасти этого человека сможет только скорая помощь.

Учитывая современный технологический и производственный уровень на постсоветском пространстве, наше образование следует признать плохим, потому что оно всё ещё даёт слишком много избыточных знаний. Более половины выпускников ВУЗов сегодня трудятся в офисе или в торговле. Давайте вместе подумаем, нужны ли продавцу следующие знания: интегрирование и дифференцирование, законы Ньютона, теория эволюции, основы генетики, астрономия и т.п. Если продавец в модном бутике не будет знать астрономию – качество его работы никак не изменится. Это означает, что государственные средства, которые потрачены из бюджета на обучение всех сегодняшних продавцов и офисного планктона астрономии и высшей математике – просто профуфыканы, выброшены на ветер, спущены в унитаз.

Кризис современного образования в России и Беларуси – не в том, что ВУЗы дают мало знаний. Кризис совсем в другом — в том, что даже сегодня ВУЗы дают слишком много знаний, которые в современном обществе просто негде применить. При этом налогоплательщики исправно оплачивают получение (или иллюзию получения) студентами никому не нужных знаний.

Возьмите карту мира и ткните пальцем в страны, в которых, по вашему мнению, самое лучшее образование. А теперь откройте Википедию и сделайте для себя открытие – Вы показали страны с самым высоким ВВП. Образование в них хорошее не потому, что в этих странах живут самые умные люди, а потому что развитая промышленность требует более совершенного образования. Об этом было известно ещё Марксу (помните про базис и надстройку?).

Предположим, мы сегодня подготовим 300 супер-мега-высококлассных молекулярных биологов. Наше общество от этого ничего не выиграет, потому что этим выпускникам просто негде будет применить свои знания. Сами выпускники тоже особо ничего не выиграют, потому что будут маяться от жестокого когнитивного диссонанса, когда будут зарабатывать втрое меньше каменщика. В обществе просто нет социального заказа на такое количество хороших молекулярных биологов. Человек пять из них ещё можно будет пристроить (кого — на кафедру, кого – в академию наук), но остальные неизбежно пойдут работать в офис или в магазин. И далеко не факт, что они станут лучшими продавцами или офис-менеджерами, чем те, кто пришли туда после ПТУ. А если такой специалист уедет в США – это будет означать, что мы за свои деньги подготовили специалиста для американской экономики, т.е. выдали США косвенную безвозвратную субсидию.

Термин «кризис образования» придумал американский учёный Кумбс в 70-х годах прошлого века, т.е. в эпоху НТР. Этот кризис описывал ситуацию, когда ВУЗы отстали от жизни и давали меньше знаний, чем требовали производство и промышленность того времени. Именно это кризис описывается в научной литературе. И именно этот кризис по Кумбсу наши эксперты пытаются натянуть, как сову на глобус, на нашу действительность.

Но надо понять, что кризис образования, описанный Кумбсом, не имеет почти никакого отношения к кризису образования на постсоветском пространстве! Кризис образования по Кумбсу был вызван тем, что система образования не смогла быстро отреагировать на усложнение общественных и производственных отношений. Наш кризис вызван тем, что система образования реагирует на упрощение общественных отношений и производственных сил. Объективная сторона нашего кризиса состоит в том, что система образования реагирует на упрощение производительных сил недостаточно быстро. Субъективная сторона нашего кризиса проявляется в том, что педагогам такое упрощение образования не нравится.

После развала СССР в России и Беларуси в сущности перестали выпускать и проектировать самолёты, оптику, электронику, медицинскую технику и иной хай-тек. Это означает, что исчезла потребность в большом количестве квалифицированных кадров, занимавшихся разработкой и производством. Поэтому вместо учёных, конструкторов, разработчиков, инженеров сегодня нужны таможенные агенты, логисты, менеджеры по продажам. Однако, наша система образования адаптировалась к этим изменениям недостаточно быстро и всё ещё дает слишком много знаний, производя слишком образованных для современного общества людей. Одна из причин недостаточно быстрого реагирования системы образования – старые педагоги-упрямцы и молодые педагоги-романтики, которые вцепились в образование «как клещ в собачий хвост» и не дают ему упасть до адекватно низкого уровня. Как написал классик, «уж мы их душили-душили»…

Наш кризис образования — это не тот кумбсовский кризис, который описывается во всей научной литературе. Наш кризис можно называть антикумбсовским или «не по Кумбсу».

Исходя из этого, все разговоры, обсуждения о том, как нам улучшить высшее образование – это просто разговоры, пустая болтовня, трёп. Образование сегодня объективно не нужно улучшать. Невозможно создание образование уровня Гарварда в Сомали (это будет образовательный антикумбсовкий кризис). Как невозможно в индустриально развитой Германии иметь образование уровня Гватемалы (это будет образовательный кризис по Кумбсу).

Вы думаете, сегодня в России и Беларуси никто не знает, как можно повысить качество образования? Как говорят в Одессе, «я вас умоляю». Это отнюдь не есть тайна за семью печатями. Принципы, пути, способы и средства повышения уровня образования известны, теоретически обоснованы, некоторые даже проверены на практике.

Приведу аналогию. Разве проблема сегодня поставить в дом нагреватель, который будет иметь мощность, позволяющую ему подогревать воздух в помещении на 100 градусов выше температуры окружающей среды? Технически это совершенно не проблема. И это даже обойдётся не очень дорого, в пределах тысячи долларов. У Вас дома есть такой нагреватель? Нет, потому что он Вам: (а) не нужен, (б) Вам есть куда потратить эту тысячу долларов. А вот если начнётся ледниковый период, то такой нагреватель станет сразу нужен, причём гораздо более нужен, чем новый iPhone или красивые обои.

Когда социальная ситуация реально потребует улучшения образования – это будет сделано быстро, эффективно и беспощадно, как это было сделано, например, в СССР или в Китае. Если набирающее обороты противостояние русского и западного мира зайдёт слишком далеко, и нам перестанут поставлять не только оборудование для разведочного бурения, но и другие высокотехнологичные «ништяки» (вакцины, антитела, процессоры) – ситуация с образованием изменится очень быстро. Именно тогда (и никак не раньше) мобилизуют умных людей, которые быстро наладят и технологические циклы и подготовку нужных специалистов. Тогда найдутся и деньги, и помещения, и хорошие зарплаты. Пока такая жёсткая необходимость не возникнет, все проекты в этой сфере (типа «Сколково» или «Суперджет») будут иметь декоративно-распильный характер.

Ещё один момент, за который люди моего поколения любят критиковать студентов – это за отсутствие мотивации в учебе, мотивации к получению знаний. Хочется в этой связи задать педагогам два вопроса: первый – «Вы, уважаемые, на каком свете живёте?» и второй – «давно ли Вы заглядывали в свой расчётный листок?».

Сегодня каменщик или вчерашний студик-программист получает в три раза больше, чем доктор-профессор-завкафедры-с-20-летним-стажем. Вы думаете, студенты этого не знают? В нашем обществе сегодня отсутствует связь между уровнем образования и уровнем дохода (причины описаны выше). В такой ситуации инвестировать в приобретение не востребованных обществом академических знаний – идиотизм. И то, что студенты этого не делают, как раз таки говорит об их уме.

Чтобы устроиться в офис на работу, сегодня требуют диплом о высшем образовании, а вот оценки и полученные знания никого не интересуют. Студенты в этой ситуации поступают в высшей степени адекватно – идут в государственные вузы получать диплом и учатся с минимальными затратами на минимальные оценки. Дело здесь не в студентах, а в системе. Если, например, мы сегодня создадим систему обучения, в которой зарплата выпускника будет определяться его итоговым баллом, при этом каждый лишний балл будет давать плюс 30% к зарплате – мы забудем навсегда о проблеме недостаточной учебной мотивации. Но в нашей ситуации нет никакого смысла внедрять такую систему.

Вот поэтому уровень образования будет падать, сколько бы ни велось об этом пустопорожних разговоров, сколько бы ни организовывалось круглых столов или рабочих групп. В условиях дефицита средств финансирование будет обрезаться там, где это менее всего чувствительно для общества. Первый кандидат на «обрезание» – система образования. Как бы ни было мне это больно как педагогу, как человек я с этим согласен. В наших условиях «обрезание» образования будет гораздо менее болезненным для общества, чем «обрезание», например, медицины или ЖКХ.

Уровень образования будет падать до тех пор, пока не упадёт ниже требований, предъявляемых обществом. В этот момент антикумбсовский кризис сменится на кризис по Кумбсу, и начнётся неизбежный рост качества образования. По сути, эти два кризиса («по Кумбсу» и «не по Кумбсу») становятся регуляторами, которые подстраивают уровень образования под запросы общества в том случае, если системой образования управляют недостаточно эффективно.

Я думаю, что каждый здравомыслящий человек согласится с тем, что его мечты о лучшем образовании – это не просто мечты о лучшем образовании. Это – мечты о более совершенном обществе, в котором будет функционировать более совершенная система образования. Улучшение системы образования при сохранении нынешней динамики общественных и производственных отношений – это явная утопия, а надежды на это — проявление слабоумия.

Что же будет дальше? Одним из наиболее мягких способов дальнейшей трансформации образования является переход от системного образования, формирующего целостное научно-философское мировоззрение, к утилитарному узкоспециализированному профессионально-ориентированному образованию. Программисты будут хорошо знать математику, языки программирования и алгоритмы работы процессоров, но не будут иметь понятия, где у них печень. Для этого будут высокоспециализированные врачи, которые будут владеть четырьмя арифметическими действиями. По сути, это процесс «десистематизации» образования уже идёт, но пока — в неуправляемом режиме, потому что нашим чиновникам просто некогда осмыслить ситуацию.

Вместо того, чтобы стенать о прошлом, нам нужно осмыслить настоящее и взять под контроль процесс трансформации образовательных систем, который всё равно уже идёт.

Дмитрий Сандаков
Май 2016, Минск

9 КОММЕНТАРИЕВ

ЭКОЛМИЛ

Последние новости