5 февраля 2014
Где это видано, чтобы зарплата преподавателя с тридцатилетним стажем равнялась зарплате уборщицы?
Преподаватель кафедры математики Белорусского государственного университета информатики и радиоэлектроники (БГУИР) Владимир Шилкин с коллегами вышли из официального Белорусского профсоюза работников образования и науки и создали в университете организацию Свободного профсоюза металлистов. Шаг беспрецедентный в условиях белорусской системы образования. Владимир Шилкин отметил, что «мне терять нечего, кроме своих цепей».
Владимир Шилкин рассказал «Белорусскому партизану» о мотивах своего решения.
— Бесконтрольность начальства ведет к полной деградации начальства. А мы – как рабы на галерах или как рабы рубим тростник на плантациях. В наших условиях беспределу мы можем противопоставить только гласность. Вот и пытаемся вытаскивать на свет Божий все неблаговидные действия руководства.
— Что вы понимаете под неблаговидными действиями начальства?
— Происходящее сегодня – пир во время чумы. Мы получаем нищенскую зарплату, которой не хватает даже на оплату коммунальных услуг. Хотя по контракту мы имеем право на достойную зарплату, обеспечивающую достойный уровень жизни. Где это видано, чтобы зарплата преподавателя с тридцатилетним стажем равнялась зарплате уборщицы? Я работаю в учреждении образовании, в котором преподаватель и является главным действующим лицом, зарабатывая деньги – как на бюджетной форме обучения, так и на платной. Но с заработанных денег мы ничего не имеем. Наше право – работать и молчать.
— Если не секрет, сколько зарабатываете вы?
— За январь чистыми я получил 3,5 миллиона; начислили мне четыре миллиона с лишним, но за вычетом всех налогов на руки я получил 3,5 миллиона. 21 февраля мне выдали аванс в размере 2 миллиона семьсот тысяч, аванс у нас гораздо меньше – миллион – миллион двести. Мы смотрим на бегущую строку и сравниваем: зарплата грузчика – 5 миллионов, зарплата уборщицы – 4 миллиона. Так ведь у грузчика и уборщицы положение куда выгоднее: они могут работать и на две ставки. Для меня вторая работа – это смерть, я просто физически не выдержу. Наша нагрузка стала уже выше школьной, а условия жизни стали невыносимыми.
Надоело бесконечно нищенское существование. Вот мы и хотим узнать – куда уходят заработанные нами деньги?
Из восьмисот преподавателей БГУИР высокооплачиваемыми являются десятка два, которые действительно ведут научную работу. Доценты получают 5,5 – 6 миллионов рублей, а аспиранты преподаватели, как я, получают 3,5-4 миллиона рублей.
Я видел одну платежку на 15 миллионов, но таких у нас в университете только человек пять.
И все боятся слово сказать; боятся пенсионеры, потому что их могут выгнать с работы, боится молодежь, что получит волчий билет на работу в пределах Беларуси. А я человек в возрасте, мне терять нечего, кроме своих цепей.
Вот я и решил таким образом пошевелить начальство. В контракте у меня записано право создавать свободный профсоюз, равно как право на забастовку, право на участие в управлении университетом.
— Последовала ли реакция со стороны руководства университета на вашу инициативу?
— Пока реакции не было. Только сегодня я разнес по университету бюллетень Свободного профсоюза металлистов «Рабочее слово» со своим интервью. Но реакция, очевидно, последует.
— Многие преподаватели поддержали вашу инициативу?
— Ячейка организована, для ее жизнедеятельности людей хватает. Вот только многие не хотят афишировать свое участие в независимом профсоюзе. Боятся люди – страх еще остался.
— А почему из профсоюза народного образования вы ушли в Свободный профсоюз металлистов?
— Мне посоветовал лидер БКДП Александр Ярошук. СПМ принимает любые организации в свой состав. Мы не хотим и дальше оставаться в прикормленных властью профсоюзах, которые и слова не могут сказать в нашу защиту. У нас осталось только одно право – на контракт, который абсолютно бесправный и который в любой момент может быть разорван.
Ректор меня уже предупредил в форме ультиматума: если в университете появятся посторонние люди (речь идет о представителях Свободного профсоюза металлистов и БКДП), контракт со мной тут же будет разорван.
