— Дмитрий Борисович, в прошлый раз мы говорили о том, в чём состоит идея университета. Давайте сегодня поговорим о том, каким должен быть настоящий университет.
— С удовольствием, но для этого нам придётся вооружиться главным инструментом для проектирования сложных структур – системным подходом. Если мы начнём проектировать сложную систему без использования системного подхода, то потом неизбежно придётся вспоминать две русские поговорки – «Хотели как лучше…» и «Благими намерениями…»
Если мы проектируем сложную систему, нам обязательно надо помнить о трёх уровнях архитектуры – (1) концептуальном, (2) принципиальном и (3) организационном. На концептуальном уровне мы определяем, что мы хотим, это уровень видения. На принципиальном уровне мы определяем набор принципов, пользуясь которыми мы сможем воплотить видение в реальность. На организационном уровне мы планируем конкретные мероприятия, реализующие в деятельности сформулированные ранее принципы.
Из-за чего возникают основные проблемы при проектировании сложных систем? В первую очередь, из-за того, что не проработан 1-й (концептуальный) уровень. Когда люди увлекаются 3-м уровнем (организационным) — тогда кругом кипит работа, все заняты, всем некогда, но результата нет, и никто не может толком объяснить, к чему ведёт вся эта кипучая деятельность. Управлять такими процессами невозможно, так как отсутствует ориентир-цель. В таких системах процесс управления подменяется процессом администрирования. Чтобы наладить хотя бы видимость управления, в такой ситуации часто возникают фантомные цели. Например, достичь какого-то формального показателя (например, количества публикаций в год, среднего возраста сотрудников, зарплаты по 500 и т.п.) В погоне за этими псевдоцелями утрачиваются остатки видения того, что должна представлять собой система сегодня и в будущем.
Если мы не уделяем должного внимания проработке 2-го уровня, то вроде бы знаем, куда хотим прийти, но непонятно, как. Возникает рассогласованность: одни решения ведут к достижения цели, другие – нет, третьи противоречат первым и т.д. Процесс как-то движется, но очень медленно и достаточно хаотично.
Кстати, эти же три уровня проектирования встречаются везде, где по-серьёзному работают с организацией сложных систем и процессов. Например, в военном искусстве мы видим по сути те же три уровня: стратегический, оперативный и тактический.
— Тогда начнём с 1-го уровня?
— Если говорить об университете, то первый уровень проектирования – это идея университета, т.е. его качественное своеобразие и функция в системе более высокого уровня (социуме). Мы говорили об этом в прошлой беседе, но давайте кратко повторим ещё раз, потому что это важно.
Итак, идея университета:
Первое. Университет не готовит людей определённой профессии, он вообще не относится к сфере профессионального образования. Университет готовит экспертов, обладающих универсальными познаниями в определённой предметной области. Главный акцент при обучении делается на два аспекта (1) широкая эрудиция в своей предметной области, (2) навыки самостоятельного исследования, самообучения, решения нестандартных проблем. Сочетании этих двух компонент дает возможность выпускнику университета в кратчайшие сроки осваивать новые профессии, овладевать новыми навыками, решать задачи на стыке предметных областей (где узкий специалист оказывается бессилен).
Второе. Университет – не просто учебное заведение, это – аккумулятор интеллекта, который как бы накапливает интеллектуальный потенциал нации и в нужный момент может выдать его в необходимом обществу направлении. Университет – это инкубатор и полигон для воспитания, развития, воспроизводства интеллектуальной элиты.
Третье. Университет, являясь средоточием интеллектуальной и творческой мощи, создаёт на своей территории праобраз будущего. Он становится маяком, который светит нам из будущего и не даёт заблудиться во тьме или увязнуть в сером настоящем. Для этого университет сам должен быть кусочком светлого будущего, перенесенным в настоящее. Оазис будущего. Магический шар, в котором можно увидеть, как люди будут жить и работать через 100 лет.
Вот, на мой взгляд, три пункта, которые очерчивают идею современного университета, т.е. его качественное своеобразие и его роль в социуме.
— А институт не может выполнять такую функцию?
— Если он будет выполнять все эти функции, то он будет университетом. Но вопрос – кто тогда будет выполнять функции института, т.е. готовить работников для промышленности?
И вот здесь я хочу отметить, что я очень хочу, чтобы меня правильно поняли и не обвинили в снобизме. Я вовсе не хочу сказать, что университет — это круто, а институты – отстой. Конечно, это не так. Опять обращусь к военной метафоре. Для успешного ведения войны нужна и пехота, и спецназ. Но пехоты нужно в десятки раз больше, чем спецназа. Именно она выносит основные тяготы войны. Спецназ не выигрывает войн, он «затыкает дыры» там, где пехота бессильна. Да, подготовка спецназовца несравненно выше, чем пехотинца. Но при этом невозможно сказать, что спецназовцы более важны для военных действий, чем пехотинцы. Это не конкуренция, а симбиоз. Точно так же университеты и институты не конкуренты друг другу.
— Хорошо, переходим ко второму уровню?
Второй уровень (принципиальный) – это как бы мост от чистой мысли (видение) к деятельности в реальном мире. Набор принципов, которые мы формулируем на этом уровне, показывает, как осуществить фантастическую мечту в реальном мире. Этих принципов может быть достаточно много, я предлагаю ограничиться основными.
(1) Принцип интеллектуальной элитарности университета
Университет — это не просто очень хороший вуз, а аккумулятор интеллектуальной элиты страны. Он должен всасывать в себя интеллектуалов (это касается как преподавателей, так и студентов) и создавать им питательную среду для творчества. Университет — главный инструмент управления интеллектуальным потенциалом государства. В университете по определению должны быть собраны лучшие интеллектуалы и эксперты. Если в стране есть выдающийся интеллектуал – он обязательно должен работать в университет или читать там курс или мастер-класс. Для этого в университете должны быть созданы такие условия для работы, чтобы попасть туда было пределом мечтаний. Университет должен предлагать такие условия (и я говорю не только о зарплате), чтобы каждый министр мечтал стать профессором.
(2) Принцип автономности университета
Университет автономен, это — государство в государстве. И это не прихоть, а логическое следствие предыдущего принципа. Если в университете собраны лучшие, то кто их может контролировать, кто может устанавливать для них регламенты работы? Кто может указывать им, как правильно учить физике или биологии? Если есть человек, который знает, как это делать лучше, то он должен работать где? Правильно, в университете. По этой причине университет не может подчиняться министерству образования, так как в этом случае интеллектуальный уровень министерства будет ограничивать интеллектуальный потенциал университета.
Любое государство, которое заинтересовано в развитии, вынуждено идти на этот компромисс, ограничивая степень своего контроля над университетом. Во времена, когда ректором БГУ был Александр Козулин, БГУ был на шаг ближе к тому, чтобы быть настоящим университетом — он не подчинялся министерству образования, а ректор университета фактически имел ранг министра. И это было правильно!
Сейчас мы рассматриваем узкую трактовку принципа автономности университета, а в широком смысле автономность университета подразумевает отношения между университетом, с одной стороны и властью, церковью и рынком, с другой стороны. Сегодняшние университеты Беларуси не являются автономными ни по отношению к власти, ни по отношению к рынку, и, следовательно, вообще не являются университетами в классическом смысле этого понятия.
(3) Принцип сотрудничества
Важнейший принцип, который, возможно, следовало бы поставить на первое место. Между преподавателями и университетом (как и между университетом и студентами, между студентами и преподавателями) должно быть сотрудничество и сотворчество! Это то, чего так не хватает сегодня и без чего университет не может работать эффективно, даже если соблюдены все прочие принципы.
Администрация университета должна выполнять не роль рабовладельца и надзирателя. Администрация должна создавать оптимальные условия для процесса развития, творческой реализации студентов и преподавателей и для процесса трансфера знаний.
Сотрудничество должно быть создано на всех уровнях отношения: между государством и университетом, между администрацией университета и преподавателями, между преподавателями и студентами. Но надо понимать, что директивные и авторитарные методы здесь не работают. Можно заставить человека работать, но нельзя заставить работать хорошо. Особенно это касается сферы умственного труда, где основная трудовая деятельность протекает во внутреннем ментальном пространстве, недоступном для внешнего контроля. Помните идею песочных часов у Дудинцева?
Мне очень нравится в этом плане концепция бирюзовых организаций, которую изложил Фредерик Лалу в своей книге «Открывая организации будущего».
Принцип сотрудничества очень важен, потому что только на его основе могут быть реализованы принципы «развивающей среды» и «творческой самореализации».
(4) Принцип свободной творческой самореализации
Как уже говорилось, каждый преподаватель университета – это выдающий интеллектуал и эксперт минимум национального масштаба. Университет создаёт для него оптимальные условия творческой самореализации, взамен, в соответствии с принципом сотрудничества, преподаватель повышает своей деятельностью имидж университета, а также передает свои знания и опыт студентам и коллегам (чем опять-таки повышает имидж вуза). При этом преподаватель должен иметь возможность для повышения свой экспертности и своего имиджа. Это значит, что он может свободно (в той мере, в которой это не мешает его работе в университете) сотрудничать с иными организациями, публиковать свои труды и мнения, выступать в СМИ, посещать конференции и т.д.
Университет – это, по сути, теплица. Теплица, в которой культивируют ценные растения (интеллектуалов), создают подходящие условия для их роста, и затем используют их плоды во благо общества. Если помидорный куст находится в оптимальных условиях – надо ли его заставлять расти, надо ли заставлять его плодоносить?
Сочетание принципов 2-4 даёт возможность сформировать главный дидактический инструмент университета – развивающую среду.
(5) Принцип развивающей среды.
Повысить интеллект и креативность человека традиционными педагогическими методами и организационными формами невозможно. Для решения этой задачи в университете создаётся развивающая среда, в которой студент «настаивается» и которой «пропитывается». Именно среда является главным дидактическим инструментом (секретным ингредиентом) университета. Именно она создает магию, недостижимую в других видах учреждений образования. В правильно созданной развивающей среде происходит чистое волшебство – человек умнеет просто по факту нахождения в ней. Именно для создания такой среды западные университеты платят килобаксы нобелевским лауреатам просто за то, чтобы они изредка появлялись в университете. В этой среде студентам должна быть предоставлена свобода – свобода выбирать курсы, свобода выбирать преподавателей. Здесь главное – чтобы студент побольше находился в этой среде, чтобы чувствовал себя в ней комфортно, чтобы ему хотелось проводить в университете больше времени, чем на дискотеках, в барах или перед телевизором.
В этой среде концентрированного интеллекта и творчества происходит быстрое развитие человека, но важно не уйти в функционализм и не начать готовить работников. Для этого важен следующий принцип.
(6) Принцип личностного развития.
В университете мы не учим человека профессиональным знаниям и навыкам, мы развиваем его как личность. Акцент – не на функцию личности, а на саму личность. Студент должен научиться дисциплине, ответственности, самореализации, умению обдуманно рисковать, планировать будущее и т.д. Всё лучшее, что есть сегодня на коммерческих психо- и бизнес-тренингах, должно быть доступно студенту университета на первых курсах.
Выпускник университет не должен быть ботаником-теоретиком-романтиком-мечтателем. Это должен быть зубастый эксперт, знающий как функционируют реальные процессы в обществе и умеющий на них влиять. Обязательно глубокое знаний авторского права, трудового права, базовое знание других областей законодательства. Выпускник должен уметь получить патент, открыть фирму или стартап, получить финансирование (венчурное, грант, краудфандинг и др.), подать иск в суд и т.д.
Выпускник университета должен быть своего рода тиранозавром, стоящий на вершине пирамиды социальной компетентности. Сегодня мы думаем о том, куда распределить выпускников, и один этот факт показывает истинную цену сегодняшнему университетскому образованию. В настоящий университет должна стоять очередь работодателей, мечтающих правдами и неправдами заполучить себе выпускника, потому что он умеет реально менять мир вокруг себя в лучшую сторону.
Я недавно смотрел интервью с Чичваркиным (обожаю Чичваркина!). Когда его спросили кто он, он ответил – улучшатель жизни. Так вот, каждый выпускник университета должен быть профессиональным улучшателем жизни. Но чтобы так было, компетенции мало, надо кое-что ещё.
(7) Принцип ответственного доверия.
В университете воспитываются не дисциплинированные исполнители, а ответственные творцы. Мы воспитываем не людей, умеющих отсиживать на работе с восьми ноль ноль до семнадцать ноль ноль, а людей, умеющих решать задачи, умеющих брать на себя ответственность и нести ответственность за решение этих задач. Но таких людей невозможно воспитать в условиях жесткой дисциплины и контроля. По сути дела, в таких условиях мы разучиваем человека этому.
Для рождения инициативы и ответственности нужна свобода. Но чтобы свобода не превратилась во вседозволенность и разнузданность, нам нужен ещё один ингредиент – принцип ответственного доверия. В университете студенты доверяют и дают свободу. Но как сильный свет порождает сильную тень, так и большая свобода порождает большую ответственность. Не ходишь на лекции? Ради бога! Но только если основная задача – саморазвитие – тобою решается успешно. Не справился? До свидания. Не все могут жить в оазисе свободы.
Итак, вот наши 7 базовых принципов, образующих второй уровень архитектуры современного университета. Их, конечно, больше. Но именно эти я считаю основными.
— Дмитрий Борисович, то, что вы рассказали, звучит очень красиво, но как-то утопично что-ли. Предлагаемые вами отношения между университетом и государством, между университетом и преподавателями – да, красиво, но можно ли эту красивую сказку реализовать в реальности?
— Хороший вопрос. Я прекрасно понимаю, что то, что я говорю, похоже на утопию. Но давайте вспомним, что университет – это маяк будущего. И именно поэтому он должен, обязан быть утопией. Университет обязан быть утопией! Если университет не кажется утопией, значить мы не строим будущего, значит мы реализуем в нём вчерашний день. А кто тогда будет строить будущее?
Я на спецкурсе «Методология научного исследования» всегда говорю студентам: «Если вы нашли научную проблему, и она не повергает вас в ступор – значит, это ерунда, а не проблема. Если у вас есть проблема и вы сразу знаете, как её решать – значит вы обманываете себя, а не ищите новое. Настоящая научная проблема изначально кажется абсолютно нерешаемой. А человек, который собирается её решить, всегда выглядит идиотом и выскочкой. Так было с радио, с воздухоплаванием, с космическими полётами, с мобильными телефонами – со всем новым. И только так оно и должно быть.»
Вот представьте себе, что кто-то сегодня предложит такую модель университета, что все скажут «да, это хорошо, это вполне реально сделать, здесь нет ничего невозможного». Что это значит? Это значит, что мы работаем не с будущим, а с прошлым. Это значит, что мы вообще не создаём нового, а лишь повторяем то, что уже всем известно. А для этого не нужно творчества, нужно только администрирование. Кстати, именно это мы и делаем последние 30 лет в сфере образования, да и в других сферах.
Я считаю, что проект университета должен быть только таким, чтобы все в один голос взвыли «это утопия, это невозможно, этого нельзя сделать». Вот именно тогда начинается процесс созидания нового, начинается поиск новых решений, начинается творчество.
И именно этот вызов может зажечь людей, мотивировать на деятельность. Принять участие в сотворении будущего, стать частью команды, которая делает невозможное – это стимул посильнее размера зарплаты.
А если университет скажет «нет, это для нас слишком сложно», тогда кто будет улучшателем жизни»? Кто будет придумывать как сделать невозможное? Чиновники? У них другая задача, они – стабилизаторы, их задача – удерживать настоящее, чтобы не стало хуже. И с этой задачей они худо-бедно справляются. А интеллектуалы, ученые, творцы должны искать, как сделать лучше, придумывать новое и находить способ воплотить его в реальность.
Посмотрите, как мы живём. Мы привыкли критиковать чиновников, президентов. А ведь они выполнят свою работу сегодня лучше, чем интеллектуалы. Они – администраторы, их задача – удерживать настоящее, и они это делают как умеют. У нас сегодня проблема с образами будущего, что для страны, что для университета. Настоящий вакуум тут, интеллектуальная черная дыра. Потому что никто не создает образов будущего. Например, как только разговор заходит об изменениях в образовании, он скатывается к обсуждению всего двух идей: первая – давайте вернём взад, как было в СССР, вторая – давайте будем делать как в США или Европе.
— А ведь точно, обычно обсуждают именно эти варианты.
— И это очень печально. Но это не проблема чиновников, это проблема интеллектуалов!
— То есть вы хотите сказать, что сначала интеллектуалы создают некую нереальную сказку, а затем чиновники воплощают её в жизнь?
— Примерно так. Примерно. Сначала провидцы создают новое видение будущего. Если оно привлекательно, то конструкторы, изобретатели, разработчики создают план воплощения его в жизнь. А затем чиновники и администраторы, следуя букве этого плана, реализуют его на практике.
— Но тогда почему администраторы всегда мешают мечтателям?
— Они не мешают, они делают свою работу. Ещё раз повторю: администратор, чиновник по своей сути – стабилизатор, устранитель возмущений. Это своего рода иммунная система, задача которой – охранять настоящее. А творец, мечтатель, провидец – этот тот, кто создает будущее, альтернативное настоящему, т.е. по сути – враг настоящего, враг системы. Он не враг только тогда, когда не предлагает ничего нового. Именно поэтому в государстве должен быть заповедник, где «враги настоящего» смогут обдумывать и апробировать свои идеи. И университет как раз-таки может быть таким заповедником, полигоном будущего. Тут такая хитрая диалектика вырисовывается…
Но я не хочу сейчас углубляться в эту тему.
— Как бы могли подвести итог сегодняшнему разговору?
— А давайте подведём итого нестандартно – двумя цитатами, которые я недавно услышал и записал в свой блокнот. По-моему, они очень хорошо подчеркнут суть нашей беседы.
«Нельзя ничего изменить, сражаясь с существующей реальностью. Чтобы что-то изменить, создайте новую модель, которая сделает существующую безнадежно устаревшей»
— Ричард Бакминстер Фуллер
«Если вы делаете бизнес, который будет несколько лучше, чем бизнес ваших конкурентов — не делайте его. Не тратьте время своей жизни на то, чтобы сделать бизнес несколько лучше, чем у конкурентов. Ищите бизнес, в котором вы будете не несколько лучше, а радикально лучше, радикально другим»
— Ричард Брэнсон
