Дмитрий Сандаков
В настоящее время среди преподавателей высшей школы, по крайней мере, среди моих коллег, наметилась устойчивая тенденция критиковать студентов за низкий уровень не столько успеваемости, сколько мотивации и интереса к учебе. Для этого есть серьезные основания. Однако, нужно признать и то, что такая реакция студентов во многом является вполне ожидаемой, оправданной и даже разумной.
Вероятно, что одним из главных факторов снижения интереса студентов к учебе в высших учебных заведения является прогрессирующее отставание содержания предлагаемого студентам образования от жизненной реальности. Большая часть алгоритмов мышления (структур мыследеятельности), которые формируются и закрепляются на уровне навыков в ходе обучения в современных белорусских ВУЗах, неприменимы и, соответственно, не востребованы в производственной деятельности начала XXI века. Существенная часть учебного времени тратится на то, чтобы получить навыки, которые никогда не будут использованы в реальной профессиональной деятельности. С другой стороны, алгоритмы мышления, которые повседневно используются в современных производственных процессах, выпускникам ВУЗов приходится осваивать самостоятельно.
Такая парадоксальная ситуация сложилась, на мой взгляд, из-за того, что система высшего образования в Беларуси в очень слабой степени отреагировала на системные изменения глобальной информационной среды, которые произошли во второй половине ХХ века. Существующая сегодня Беларуси модель высшего образования (с ее методиками, формами и программами обучения) в своих основных чертах сложилась в 50-70е гг. прошлого века. Казалось бы, с тех пор поменялось многое — обновлялись программы и учебные планы, возникла тестовая форма контроля знаний, в аудиториях появились компьютеры и мультимедийные проекторы. Однако, в своей сути – т.е. в концептуальной и методической основе – высшее образование осталось тем же, что и было 50 лет назад.
А между тем, за 50 прошедших лет окружающая жизнь протерпела принципиальные изменения, в первую очередь вследствие глобального явления, которое в литературе получило название «информационный взрыв». Информационный взрыв привел к системным изменениям в информационном обмене, что повлекло за собой изменение структур мыследеятельности (алгоритмов мышления) специалистов практически всех сфер жизни.
Система высшего образования в Беларуси, метафорически выражаясь, «отсиделась в бомбоубежище», делая вид, что никакого информационного взрыва не было, и продолжает учиться студентов так, как будто на дворе — славные шестидесятые годы прошлого века.
Более того, складывается впечатление, что существенной частью педагогов и специалистов в области образования эти глобальные изменения информационной среды даже не были должным образом осознанны и оценены.
Сущность и последствия информационного взрыва
Во «всемирной паутине» можно встретить следующие типичные определения информационного взрыва.
«Информационный взрыв — постоянное увеличение скорости и объёмов публикаций (объёма информации) в масштабах планеты»
«Информационный взрыв — резкое увеличение объема информации, которую должен воспринять, хранить и использовать человек в процессе своей трудовой деятельности; является следствием НТР»
Эти определения далеко не в полной мере отражают суть явления информационного взрыва, так как акцентируют внимание только на одном его аспекте – увеличении объема информации. С моей точки зрения, информационный взрыв – это не только расширения информационного пространства, но и изменение законов и закономерностей его функционирования, а также появление новых процессов информационного обмена.
В упрощенном виде последствия информационного взрыва, который «прогремел» во второй половине XX века, можно свести к трем основным явлениям:
— лавинообразный рост объема информации (в том числе научных знаний)
— увеличение скорости накопления и обновлений информации (знаний и технологий)
— увеличение доступности информации и скорости доступа к информации.
Увеличение объема информации
Про резкое величание объема знаний во второй половине ХХ века написано немало, в том числе и мной. Однако, последствия этого феномена проанализированные в гораздо меньшей степени.
Главной проблемой специалиста первой половины ХХ века была нехватка информации, трудность и «время-затратность» поиска релевантной информации. Соответственно, методики обучения были направлены на то, чтобы загрузить в память специалиста как можно больше специальных знаний.
Специалист ХХI века сталкивается с принципиально иной ситуацией. Информации стало настолько много, что даже узкий специалист не в состоянии с ней ознакомится и ею воспользоваться. В последние 25 лет сложилась совершенно уникальная информационная ситуация, которая никогда ранее не встречалась в истории человечества. Впервые количество доступной информации многократно превысило ресурс человеческого сознания по ее усвоению. Именно поэтому стратегии подготовки специалистов, использовавшиеся в середине ХХ века, сегодня a priori обречены на провал.
Даже если, например, врач-онколог сегодня начнет 24 часа в сутки и 7 дней в неделю читать литературу методом скорочтения (которому в ВУЗах никто не учит) – он до своей смерти не сумеет овладеть доступным на сегодня объемом специальных знаний в этой области.
Сложившаяся информационная ситуация требует прежде всего осмысления и разработки новых методов работы с информацией (менеджмента знаний). Стратегия образования первой половины ХХ века, которую можно охарактеризовать девизом «дать знания на всю жизнь» сегодня не работоспособна. Система курсов повышения квалификации (две недели занятий раз в два-три года) для сотрудников некоторых учреждений (врачи, педагоги) ситуацию не меняет.
Увеличение скорости накопления и обновления информации.
Еще хуже обстоит дело со вторым «поражающим фактором» информационного взрыва – увеличением скоростей накопления и обновления информации. Современная модель высшего образования просто не готова к существующим сегодня скоростям обновления научной и технологической информации. Причем, к этому не готовы в равной степени ни студенты, ни педагоги, ни методическая модель высшей школы. Во многих областях науки и производства, технологии, которые были передовыми пять лет назад, сегодня давно забыты прогрессивным человечеством. Что, впрочем, не мешает белорусским студентам тратить «лучшие годы» на их изучение.
«Мир стремительно меняется. Двадцать три дня я не имел доступа к информации, и вот теперь передо мной толстые папки с разведывательными сводками, приказами, шифровками. Двадцать три дня назад никто не слышал ничего о ядерных фугасах… А теперь колоссальные силы агентурной разведки брошены на вскрытие этой таинственной системы самозащиты Запада» — это цитата взята мною из книги, написанной в 1985 году (В. Суворов «Аквариум»).
«Когда студент в виде молодого инженера приходит на производство, там ему говорят – голубок, ты ж отстал на 15 лет» — сказал в своем последнем интервью Василий Петрович Грязев, выдающий русский конструктор-оружейник.
Центральную проблему дидактики в ХХI веке можно сформулировать так: как за 5 лет подготовить специалиста, владеющего современным уровнем знаний и технологий, если информация накапливается быстрее, чем студент в состоянии читать, а за 5 лет технологии обновляются несколько раз? Ответа на это вопрос современная педагогика не дает. Мало того, что не дает — она его не ищет. Но что самое опасное – она такого вопроса даже не ставит.
Я думаю, что важнейший фактор многолетнего и, к сожалению, прогрессирующего отставания нашей белорусской промышленности от мирового горизонта развития — это то, что ВУЗы Беларуси не выпускают специалистов, которые умеют работать в современной информационной среде. Откуда же взяться современным технологиям? А ведь сегодня, чтобы выйти на мировой рынок, надо создать товар, который будет иметь конкурентное преимущество. Чтобы произвести такой товар – надо иметь технологию, до которой еще не додумались ни в Европе, ни в США, ни в Китае. Необходима не просто со-временная технология, необходима технология, опережающая время. Кто, интересно, будет создавать такие технологии в Беларуси? Пытаться угнаться за передним краем научно-технического прогресса, используя средневековые методы обучения (смотри мою статью «Информационный взрыв и наследие ХI века») — такая же несбыточная мечта, как пытаться догнать реактивный самолет на телеге (пусть даже очень хорошей и в высшей степени прогрессивной телеге).
В данном примере качество сборки и технологическая «продвинутость» самолета и телеги не имеют никакого значения для итогов состязания в скорости, поскольку взятые для примера транспортные средства представляют принципиально разные уровни технологий. Так и качество функционирования системы образования, основанной на средневековых дидактических концепциях и моделях, не имеет значения для качества подготовки специалистов XXI века. Как бы хорошо ни были реализованы средневековые образовательные технологии – в современной ситуации они не способны дать качественных специалистов.
А ведь это должна быть главная и первая теоретическая разработка Академии наук – как создать систему подготовки специалистов, которые смогут создавать технологии завтрашнего дня. Если нет научно обоснованной методики разработки технологий завтрашнего дня, деятельность Академии наук – это прожигание народных денег.
Увеличение скорости доступа к информации
На этом факторе я позволю себе остановиться подробнее, так как еще не рассматривал его в предыдущих публикациях. Я учился в ВУЗе в 1991-1996 гг. Чтобы получить необходимую информацию, я шел в библиотеку, перебирая карточки в каталожных ящиках, заполнял бланк заказа книги, стоял в очереди, чтобы отдать бланки заказов, затем ждал час-полтора пока заказ будет обработан. Получив книги и журналы, я делал из них выписки в тетрадь или на карточки. «Реферативный журнал».
Прошло всего 15 лет. С ноутбука на рабочем столе мне в две секунды доступны миллионы томов и тысячи научных журналов за последнюю сотню лет. Причем системы поиска компании Google, которые хранятся своих серверах информацию о содержании каждой страницы Интернета, в доли секунды выберут и выведут на монитор только те статьи, которые относятся к существу интересующего меня вопроса. Тот объем информации, который я могу получить сегодня за 30 минут, не вставая из-за стола, 15 лет назад я собирал бы не менее 3 месяцев.
Сегодня мне в доли минуты доступна почти любая книга, изданная на Земле (Google Books) и геном человека (GenBank). Электронные версии научных журналов становятся доступными до того, как они будут отпечатаны типографским способом.
Сегодня я могу за 5 минут найти сетевой адрес любого автора любой статьи (пусть он живет хоть в Австралии) и обсудить с ним интересующие меня вопросы в приватной беседе лицом к лицу, не покидая при этом своей комнаты (Skype).
15 лет назад на получение аэрофотоснимка территории Беларуси у меня ушли бы месяцы хождения по инстанциям, снимки других регионов для рядового человека были недоступны в той же степени, что и туманность Андромеды. Сегодня система GooogleEarth обеспечивает мгновенный доступ к спутниковым фотографиям высокого разрешения любой территории земного шара для любого пользователя в любой точке мира.
Я привел эти примеры в качестве доказательства главной мысли: мир изменился, изменилась информационная среда, в которой мы живем и работаем, изменились закономерности информационного обмена.
Любой специалист может использовать для мышления и принятия решения только ту информацию, которая находится в его сознании и памяти. Вся прочая информация, которую он не успел освоить, для его сознания как бы не существует. 50 лет назад «узким местом» в процессе освоение знаний был процесс поиска и получения релевантной информации (пойти в библиотеку, просмотреть тысячу карточек и т.д.). Сегодня скорость освоения знаний лимитирована возможностями сознания человека по освоению информации. Именно процесс переноса знаний в сознание и память человека стал «бутылочным горлышком» в современном информационном обмене. Введите в строку поиска google ключевое слово «синхрофазотрон», и через 0,1 секунды Вам будет предложены несколько десятков тысяч релевантных документов. А сколько потребуется времени на прочтение хотя бы 10 страниц сложного технического текста?
2 января 2011 года посиковая система google по запросу «синхрофазотрон» выдавала 26 700 релевантных ссылок. 17 марта 2011 года google предложил по тому же запросу уже 68 000 сылок, 2 января 2013 — 104 000 документов. (Данные получены автором статьи)
Многократное повышение скоростей доступа к информации привело к изменению алгоритмов главной деятельности специалиста – деятельности по принятию решений. Ранее специалист для принятия верного решения должен был хранить в своей памяти необходимую информацию. Нет релевантной задаче информации – нет верного решения. Низкая скорость доступа к информации делала невозможным быстрое пополнение личного банка знаний. Поэтому качество специалиста во многом определялось количеством знаний в его долговременной памяти. В такой информационной среде «начитывание» конспектов было оправленной методикой подготовки специалистов.
Но информационная среда изменилась! Сегодня никто не может иметь достаточно информации в памяти, чтобы с ходу принимать верные решение при решении задач, которые ставит динамичная современная жизнь. Объемы информации настолько велики, что вероятность того, что релевантная задаче информации окажется в памяти, стремится к нулю. Сегодняшний специалист должен уметь оперативно находить релевантную задаче информацию, быстро усваивать ее и использовать для принятия решения. Если специалист не научен быстро искать и усваивать релевантную задаче информацию, а вместо этого пользуется знаниями, полученными в ВУЗе, который он закончил 5-15 лет назад – это значит, что он принимает решения вчерашнего дня. Говорить в такой ситуации об «инновационной экономике» — это значит смешить людей покруче, чем в шоу ComedyClub.
Вместо того, чтобы заставлять студентов отрабатывать алгоритмы поиска информации в современных информационных средах, методы работы с малоструткурированной информацией, их заставляют 5 лет изо дня в день делать нечто совсем иное. Большую часть учебного времени студенты заняты тем, что от руки на слух записывают сведения 20-летней давности, 100% из которых доступны в 2 клика мышью и 99% из которых никогда не понадобятся для принятия реальных производственных решений.
Вот и получается, что специалисты-отличники, которые получили высшее образование 5-10-15 лет назад, сегодня оперируют безнадежно устаревшими знаниями и даже не знают о том, настолько далеко ушел прогресс науки и технологии в их области знаний.
Что ждет систему образования?
К сожалению, можно утверждать, что все образовательные реформы последних 20 лет имели декоративно-косметический характер и ни в коей мере не затронули сущностных проблем и противоречий образовательных систем.
Единственное исключения – это введение ЦТ, которое привело к устойчивому прогрессирующему снижению качества среднего и высшего образования. При этом достаточно забавно выглядят попытки преподнести ЦТ как некую новую прогрессивную технологию, хотя это совсем не так. Впервые прием абитуриентов при помощи тестового задания проведен в Колумбийском и Нью-Йорском университете в 1901 году. Полный переход на проверку знаний абитуриентов при помощи тестирования был осуществлен в США в 1941 году.
Для повышения качества подготовки специалистов требуется создание качественно новой концепции менеджмента знаний и внедрение в ВУЗах качественно новой концепции обучения, адаптированной под современные скорости накопления, обновления и доступа к информации.
Если мы сможем в Беларуси сделать это сегодня – то станем мировыми лидерами в образовании с вытекающей отсюда возможностью экспорта образовательных услуг. Если мы не сделаем этого сегодня, то завтра это сделают другие, а мы снова будем втянуты в нелепую и разорительную игру «догони лидера».
Именно это сейчас и происходит в отношении присоединения к Болонскому процессу. Не было в СССР болонской системы – это не помешало десяткам тысяч «неболонских» специалистов уехать в США и Европу и быть востребованными на рынке труда. Пусть сегодня Беларусь присоединится ко всем мировым процессам – специалисты от этого лучше не станут. Хочу также напомнить малоизвестный факт: ведущие европейские ВУЗы — Кембридж, Парижский институт политических наук и др. — тактично отказались участвовать в Болонском процессе.
Вчерашняя дидактическая парадигма «снабдить специалиста необходимым количеством знаний» безнадежно устарела. Такой специалист сегодня подобен неповоротливому динозавру среди шустрых млекопитающих. Использование этой стратегии в высшей школе предетерминирует научное и промышленное отставание Беларуси от горизонта научно-технического прогресса и, как следствие, снижение общего уровня благосостояния белорусов.
Сегодня пришло время новой стратегии: обучать специалистов методикам быстрого поиска релевантной производственной задаче информации в современных динамичных информационных средах (© Сандаков Д.Б. 2010). Именно эта идея может, на мой взгляд, стать стержнем новой образовательной концепции.
* * *
В сложившейся ситуации надо радоваться, что студенты не желают изучать то, что им предлагают в современных ВУЗах. Это означает, что они имеют некоторые представление о современной жизни и современной информационной среде. Снижение мотивации к учебе означает, что студенты осознают пропасть, которая образовалась между уровнем развития технологий XXI века и уровнем методик высшего образования XI века.
В современных условиях учить студентов так же, как и 20-30 лет назад – это все равно, что обучать современных летчиков-истребителей стрельбе из арбалета и методам ремонта перкалевых бипланов. В этом случае летчикам-истребителям станет примерно так же «в лом» учиться, как сегодняшним студентам.
Мечты наших чиновников об инновационном развитии (а, соответственно, и мечты белорусов о хорошей жизни) так и останутся мечтами до тех пор, пока система высшего образования Беларуси не начнет готовить специалистов, готовых уверенно работать в информационной среде XXI века. Новые знания, современные технологии и жизненные блага создаются мыслью и трудом умного человека, а не зелеными бумажками. Поэтому от детских мечтаний о том, что заграничный дядя-инвестор даст нам денег, и мы заживем хорошо, пора переходить к планомерному созданию рационально организованной, научно обоснованной, со-временной (т.е. соответствующей требованиям текущего времени) государственной системы подготовки умных людей. Благо богата белорусская земля талантливой молодежью.
Декабрь 2010 г., Минск
© Сандаков Д.Б., 2010.
